Агата Кристи - Слоны помнят все [= Слоны умеют помнить]
— Но как она могла справиться с этой ролью? — спросила Селия. — Это ведь очень трудно!
— Напротив! — ответила Зили. — Ей нравилось это, ведь она считала, что получила Алистера.
— А как же он мог все это выносить? Зили вздохнула:
— Он велел мне вернуться в Швейцарию и рассказа о своих намерениях. Он сказал: «Я обещал Молли не выдавать ее сестру полиции, обещал, что никто не узнает, что она убийца, и что дети не должны знать, что их тетка убийца. Я выполнил ее просьбу. Но жизнь для нее бессмысленна. Более того, Долли опасна и может натворить еще много бед. Мне жаль ее. Тем не менее я лишу ее жизни и заплачу за это своей собственной. Вы уедете, мы с Долли, которая изображает мою жену, останемся, а потом произойдет другая трагедия». По правде говоря, я не сразу поняла, что он имел в виду, и спросила: «Еще один несчастный случай?» — «Нет, — ответил генерал. — Это будет двойное самоубийство. Причину его никто никогда не узнает, пусть люди считают, что Молли была больна раком и это было причиной. А в общем, пусть придумывают другие версии. Долли должна умереть… Я застрелю ее, а потом застрелюсь сам. На револьвере останутся отпечатки наших пальцев. Долли недавно держала его в руках. Я по — прежнему люблю Молли больше жизни. И люблю Долли, потому что она несчастна, ей не повезло с самого ее рождения. Помни это, Зили».
Зили поднялась со скамьи и подошла к Селии:
— Теперь ты знаешь правду, девочка! Хотя я дала слово твоему отцу, что никогда ее не скажу. Но месье Пуаро убедил меня поступить по — другому.
— Боже мой, какой же ужас вы пережили! — сказала Селия. — Наверное, по — своему вы были правы, что молчали! Вы дали слово! Но если б вы знали, Зили, какой же груз теперь свалился с меня!
— Да! — задумчиво проговорил Десмонд. — Хорошо, что мы наконец узнали правду, хотя правда эта очень страшная. Я никак не могу винить отца Селии за то, что он сделал. Ведь Долли могла натворить много бед и убить еще кого — нибудь… Он был очень мужественный человек.
— Она была страшная женщина, — заметила Селия. — В детстве я очень ее боялась, не знаю почему, но очень боялась. Не представляю, как у отца хватило сил, чтобы сделать то, что он сделал. Я, пожалуй, горжусь им. На могиле родителей написано: «Умирая, они были неразлучны». Я теперь понимаю, что это означает то, что они всегда были вместе. А моя тетя была ужасным человеком. Хотя винить ее нельзя. Это ее беда. Я знаю, например, если человек заболел чумой, жители деревни не позволяли ему выходить из дома он мог заразить всех остальных. В этом есть что — то общее. И я испытываю к тете жалость…
— Теперь, когда все выяснилось, Селия, — заявил Десмонд, — мы должны как можно быстрее пожениться. Но я не собираюсь рассказывать всю правду своей матери.
— У меня есть все основания считать, что ваша приемная мать, Десмонд, не желает вашего брака, — заметил Пуаро. — Я думаю, что она будет внушать вам, что у Селии плохие гены. И я должен вам сообщить, что ваша родная мать, которая недавно умерла, оставила вам довольно большое наследство, которое вы получите, когда вам исполнится двадцать пять лет.
— Деньги нам с Селией не помешают, — улыбнулся Десмонд. — Я знаю, что моя приемная мать очень жадная и постоянно просит у меня деньги, хотя они и не так уж нужны ей. Недавно она посоветовала мне посетить адвоката и сделать на нее завещание. Я собирался это сделать, но теперь не стану. Мне не нравится, что она хочет рассорить нас с Селией. Но я не хочу быть недобрым к приемной матери. В конце концов она взяла меня, усыновила, вырастила, дала образование… И поэтому какую — то часть этого наследства я ей отдам. Главное, что теперь ничто не помешает нашему браку и мы, я надеюсь, будем счастливы.
— Какое счастье, что тени прошлого больше не стоят между нами! воскликнула Селия.
— Дорогие мои дети, — почти торжественно проговорила Зили. — Простите, что я называю вас «дети», хотя вы уже взрослые. Но для меня вы остались детьми. Я рада, что мои откровения не принесли вам вреда!
— О каком вреде вы говорите, Зили, — сказала Селия и обняла свою бывшую гувернантку. — Мы так благодарны вам.
— И вам огромное спасибо, миссис Оливер, — заметил Десмонд. — Вы были так добры к нам и столько сделали. И вам огромное спасибо, месье Пуаро.
Попрощавшись, молодые люди подошли к машине. Зили оглянулась на Пуаро и спросила:
— Вы должны кому — то сообщать то, о чем я вам рассказала месье Пуаро?
— Одному человеку — да. Доверительно. Это старший инспектор полиции. Теперь он в отставке и не будет давать ход моим сообщениям. Просто он во многом помог мне.
— Ужасная и очень запутанная история, — задумчиво сказала миссис Оливер. — Все люди, с которыми я говорила знали только кое — что. И только месье Пуаро сумел расставить все по своим местам… Вроде париков и близнецов.
— Скажите, Зили, — спросил Пуаро, — вы не сердитесь на меня за то, что я вас фактически принудил рассказать всю правду?
— Избави боже! Вы были совершенно правы! И рада, что нашим влюбленным правда, пусть страшная, но пошла на благо.
— Пожалуй, нам пора возвращаться в Лондон, — сказал Пуаро. — Вернемся к нашей повседневной жизни и забудем о трагедии любви.
— Слоны могут помнить, — засмеялась миссис Оливер, — но мы люди, и нам забывчивость простительна…
